Виктор Корб

Да, я сейчас в Киеве, как многие уже догадались.

Нет, я не свалил, не сбежал, не эмигрировал, не вырвался... Но какое-то время планирую побыть вне Омска, вне Сибири и вне России.

Да, это моё осознанное решение. Но это решение вынужденное, давшееся мне очень тяжело. Это редкая для меня уступка внешним обстоятельствам и факторам, главные из которых — оценки и мнения людей из самого близкого круга доверия. Я согласился с тем, что оставаясь в России, буду продолжать слишком неэффективно расходовать жизненные силы на сопротивление нарастающей агрессии режима. Без должной поддержки, без осмысленной гражданской и профессиональной консолидации бороться с насилием и уничтожением здравого смысла практически в одиночку — бессмысленно.

Нет, «дело Корба» не прекращено, и точный прогноз о его перспективах (независимо от моего местонахождения — в Омске, в Киеве или в Вильнюсе) вряд ли кто-то сможет сделать. Следователь СКР, который осуществляет номинальное «расследование», был явно обескуражен, узнав от меня одним из первых, что я вряд ли вернусь в Омск по его первому требованию. Будет ли он объявлять в розыск «правозащитника-террориста», или кураторы и заказчики из ФСБ порекомендуют иные процессуальные действия, думаю, вскоре выяснится.

Пятого апреля исполнится ровно год с момента задержания Сергея Грушевского. Популярного музыкального ведущего и продюсера арестовали, обвинив в противоправных действиях в отношении несовершеннолетних артистов. У его друзей и коллег эта информация вызвала шок, а обвинения воспринимаются как совершенно абсурдные. Но затем большинство людей, считавшихся друзьями, как это часто бывает, «познались в беде» и пропали. В огромном потоке публикаций СМИ, транслирующих априори обвинительную версию, я обнаружил лишь одну, дающую на редкость взвешенную подачу ситуации... 

Несмотря на то, что Сергея очень многое связывает с Омском, мы с ним никогда не встречались живьем, но были взаимными френдами в соцсетях, изредка обмениваясь лайками, шерами и ретвитами. Зная, как легко в современной России попасть под пресс подлоохранительной системы, я, конечно, переживал из-за этой истории, а почти полное отсутствие достоверной информации из первых рук порождало самые мрачные домыслы.